Отправлено: 30.07.06 02:58. Заголовок: "Never let me down", RPS, миди, angst.
Название: Never let me down. Автор: Soleil Бета: нет Жанр: angst Герои: Дэвид Гэхен и Мартин Гор. Рейтинг: R Дисклеймер: в рассказе упоминается употребление наркотиков
Этот рассказ посвящен участникам моей любимой группы "Depeche Mode". "Депеш Мод" - это Дэвид Гэхен (вокалист, самый прекрасный голос на земле), Мартин Гор (автор всей этой гениальной музыки и невероятных стихов), Энди Флетчер (музыкант) и на момент описывемых событий Алан Уайлдер - музыкант, покинувший группу после тура 1993 года, во время которого и осуществляется действие рассказа.
Все описываемые в рассказе события, кроме сексуальных отношений между музыкантами, чистейшая и горькая правда, начиная с цитаты вначале, заканчивая постскриптумом.
Название рассказа аналогично песне группы с альбома "Music for the masses" и переводится как "Никогда не давай мне упасть".
В рассказе использованы в качестве вкраплений текста цитаты из песен группы. Они выделены косым шрифтом.
«Когда я пишу песни, я никогда не думаю о Дэйве». Мартин Гор, цитата из интервью.
Цветная вспышка проносится перед глазами, взламывая мои мозги, в которых взрывается ворохом белого конфетти. Аааааааах… Бушующий во мне тайфун ищет выхода, просится на волю, требует свободы, чёрным дымом стелется в аорте, полощет изнутри мои вены. Аааааааах… Моё лицо медленно стекает по монитору жидкими кристаллами, дробится в миллионах сверкающих осколков, рассыпается на фрагменты чужого, недоброго, тёмного сна. Аааааааах…
Снег падает мне на плечи. Я поднимаю лицо и вижу Бога, Который улыбается мирозданью из моих расширенных зрачков. Я встаю и принимаю позу распятия. Я слышу их голоса. Они хотят больше. Они хотят больше. Они хотят больше!!! Они всегда хотят больше, чем я могу им дать. Острые шипы обвивают обручем мою голову, кровь стекает мне на полузакрытые веки. Я облизываю губы, чувствуя на них соль красных телец. Пейте, я отдаю вам себя добровольно. Пейте, я ничего не требую взамен. Пейте, я оставляю себе только голос. Я чувствую лишь движение их протянутых ко мне, словно в молитве, рук. Я отдаюсь этой власти, и растворяюсь без остатка в пожаре их желания.
А затем, подняв глаза к небу, которого не вижу, я смеюсь счастливым смехом безумца, падающего в вечность.
Дейв занюхал третью дорожку и, медленно подняв лицо, улыбнулся своему отражению. Затем он встал перед зеркалом, раскинув руки, и начал раскачиваться в такт мелодии, которую тихо напевал окончательно севшим за сегодняшний день голосом. Потом он откинул назад голову, рассыпав по плечам свои длинные, слипшиеся чёрные волосы, и начал смеяться пугающим, одержимым смехом. Красивая блондинка, курившая сигарету, сидя в кресле напротив , не сводила с него настороженного взгляда. Дейв опустил руки, немного постоял с закрытыми глазами, затем потёр лоб и зябко передёрнулся. - Чёрт, почему здесь так холодно? В номере стояла почти тропическая жара. Дейв вернулся к столику, на котором лежал поднос с кокаином и свёрнутая в трубочку сто долларовая купюра. Немного поглазел на поднос, словно прикидывая, нужна ли ему ещё одна дорожка, и вдруг резко кинулся к телефону. Когда он набирал номер, его пальцы тряслись. Слушая гудки, а затем сухое отхаркивание автоответчика, он кусал губы почти до крови. - Твою мать, возьми трубку! Сука, я знаю, что ты дома! Возьми проклятую трубку, стерва, гадина!!! – неожиданно заорал он, а затем принялся колотить трубкой о стену. – Дрянь, шлюха! С кем ты ушла трахаться?! Чтоб ты сдохла, б****! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!!! Девушка напротив чуть вздрогнула, но продолжила курить и смотреть на него сузившимися глазами. Впрочем, было видно, что невозмутимость давалась ей с большим трудом. Дейв разбил трубку вдребезги, отбросил её в сторону и, тяжело дыша, повалился в кресло перед столиком. Наконец, он вспомнил о девушке. Вернее, она просто попалась в поле его плывшего зрения. - Извини, - натянуто улыбнулся он. – Это всё моя жена. Она со мной не разговаривает. Я точно знаю, что она мне изменяет, точно знаю! Потому-то её и дома никогда нет. Девушка улыбнулась не менее искусственно, чем он. - Понятно. Мне жаль. Дейв кивнул и снова уставился на наркотики. - Будешь? – предложил он девушке. Было видно, что он пытается вспомнить её имя. – Хочешь нюхнуть, Шелли? - Меня зовут Джессика, - сухо произнесла девушка. – Нет, спасибо. - Как знаешь. Он наклонился к подносу, сделал себе ещё одну дорожку и втянул её. Откинувшись в кресле, немного посидел с закрытыми глазами. Затем резко вскочил. На его губах играла диковатая усмешка, в глазах плескался сумасшедший огонь. - Ну, что, крошка, - он подошёл к девушке. – Займёмся чем-нибудь интересным? Девушка затушила окурок и встала. - Знаешь, - тихо сказала она, - “Депеш Мод” моя любимая группа вот уже последние семь лет. - Да? – Дейв положил руки ей на плечи и притянул её к себе. – И какой альбом тебе у нас больше всего нравится? - Я влюблена в вашу музыку. Она всегда уносит меня куда-то так далеко, что я и сама никогда не могу понять, куда, - продолжила она, словно не слышав его вопроса. - Отлично, малышка, отлично, - он наклонился к её шее и провёл по ней языком, - сейчас я унесу тебя ещё дальше. Так далеко, как тебе даже не снилось. - Когда я слышу твой голос, я попадаю в другой мир, - теперь она говорила уже еле слышно, игнорируя его попытки положить её руку на его промежность. Он начал расстёгивать ей блузку. - А ещё я считаю, что ты самый сексуальный, самый потрясающий, самый невероятный мужчина на земле, - это она прошептала ему на ухо. – Я даже не смогла бы передать, как сильно я хочу тебя. - Господи, сладкая, я тоже хочу тебя, - он обнял её за шею и попытался поцеловать. - Но когда я думаю, что через час после того, как я уйду отсюда, ты даже не вспомнишь моего имени, я понимаю, что сейчас мне нужно уйти, - в её глазах была горечь, но голос неожиданно стал громким и решительным. - Что? – непонимающе спросил он. - Я ухожу. Наверное, я до конца жизни не прощу себе этого, но так будет лучше, - жёстко сказала она и сбросила его руки. - Ты же только что сказала, что меня хочешь, - удивление на его лице было неподдельным. – В чём дело? Я думал, у тебя весь вечер свободен. Извини, я слишком долго… - Господи, ты даже меня не слышал, - невесело улыбнулась она. – Значит, я действительно права. Она наклонилась к креслу, взяла свою сумочку и пристально посмотрела на него. - Я, наверное, действительно что-то пропустил, но, честно говоря, я ни хера не понимаю. Ты сама напросилась, ты хотела сюда прийти. Ты знала, зачем, - раздражённо сказал Дейв. - Хочу сохранить мечту. Знаешь, иногда мечта важнее, чем секс, - она грустно усмехнулась и нежно провела пальцем по его губам. – Но одну вещь я всё-таки сделаю. Она приблизилась и поцеловала его. Сильным, страстным, безумным поцелуем. Он ответил и схватил её за плечи. Но как только он начал гладить её грудь, девушка снова оттолкнула его. - Ну, вот, - странно рассмеялась она, - я поцеловала Дэйва Гэхена. Теперь и умереть не жалко. Затем она резко развернулась на каблуках и быстро зашагала к выходу. - И ещё, - она бросила на него последний взгляд. – Тебе нужно лечиться. Это дерьмо тебя убьёт. Он остался стоять один посреди роскоши гигантского номера. Похожий сейчас на потерянного ребёнка, Дэйв услышал, как хлопнула дверь.
Мартин отхлебнул глоток водки и мрачно посмотрел на бутылку, которую прикончил уже почти на половину. Господи, ему нужно завязывать с этим. Он и так выпивает перед каждым концертом по две бутылки вина. Такого ещё не было. Да, ему действительно каждый раз по-настоящему страшно выходить на сцену. Да, ему действительно необходимо расслабиться. Да, он действительно чёртов параноик, страдающий приступами неконтролируемой паники, которые душат его по ночам. И выпивка – действительно единственный известный ему способ хоть как-то успокоиться. Но оправдания не срабатывают. Он превращается в алкоголика. Наверное, уже превратился. “Этот проклятый тур похоронит всех нас”, - тоскливо подумал он. Бедный Энди, которому для того, чтобы выступать, теперь требуется психиатр, который сопровождает их теперь повсюду на гастролях. Постоянно мрачный Алан, который с каждым днём отдаляется от них всё больше. Он сам, спивающийся с каждой неделей сильнее и сильнее. И Дейв… Думать о том, что творит с собой этот человек, было невыносимо. Внезапно ему стало трудно дышать. Сердце больно заныло, перед глазами заплясали пятна. Мартин резко встал, раздвинул шторы и открыл окно. Прохладный воздух лизнул ему лицо. Мартин сделал несколько глубоких вдохов, и приступ отступил, как волна прилива, убегающая от берега. Ночной Новый Орлеан переливался огнями, как шкатулка, изукрашенная драгоценностями. Молниями сновали по дорогам машины, оконный свет казался домашним и тёплым. До его ушей донеслись отголоски струящейся откуда-то музыки. Несмотря на безумную усталость, ему вдруг невероятно захотелось выйти на улицу. Впитать в себя этот воздух, чью-то весёлую суету, многоголосье города, его беззаботный, манящий шум. Пойти туда и просто побродить где-нибудь среди людей. Раствориться в толпе и больше никогда не вернуться… Нет, он не может себе позволить не возвращаться. Он может сколько угодно уходить в себя, но из группы уйти он права не имеет. “Мать его, когда же я начал думать об этом, как о долге?” – отчаяние стиснуло ему горло. Но плевать, пусть долг. Он всё равно их не оставит. И оставлять сейчас Дэйва он тоже не может. Они связаны сильнее, чем им кажется. Больше, чем хотят. Глубже, чем нужно. Поделать с этим ничего нельзя. Почти все его песни мертвы без голоса Дэйва. И его музыка мертва без этого голоса. И сердце его умрёт, если с Дэйвом что-то случиться… “Так, хватит, - приказал себе Гор. – Завязывай с этим идиотизмом.” Быстро переодевшись в футболку и джинсы, он накинул куртку и, забыв смыть концертный грим, отправился плавить свою тоску в чужой беспечности. Проходя по коридору, он услышал доносящийся из номера Гэхена ужасный шум. Дэйв что-то кричал и, судя по всему, громил мебель. Мартин растерянно остановился. Что там у него происходит? Он видел, как Дэйв отправился после вечеринки в номер с очередной бесчисленной девицей. Что они там делают? Дерутся? Дэйв постоянно спал с новыми девушками, благо в желающих недостатка не было. В каждом городе появлялась толпа поклонниц, мечтающих провести ночь с кумиром. На следующий день он даже не помнил их имена. Мстил ли он Терезе за постоянные измены и скандалы, или просто не мог обходиться без секса, Мартин не знал. Ему это было неинтересно, а думать об этом противно. Сам он жене никогда не изменял, отношения у них были прекрасными и ровными, а все остальные мысли Мартин давно заставил себя похоронить. Скорее всего, Дэйв действительно старался забыть о жене, которая его никогда не любила, и которая сделала всё, чтобы превратить его жизнь в кошмар. При мыслях о Терезе Гора привычно скрутило от ненависти. Именно эта дрянь подсадила Дэйва на наркоту. Шум в номере усилился. Мартин решил постучаться. - Дэйв, что там у тебя случилось? Ответа не было. - Дэйв, что происходит? Крики и грохот продолжились. - Открой, это я Марти. - Убирайтесь все к дьяволу! – послышался из-за двери хриплый вопль. Боже, он опять сорвал голос. Значит, завтра ему снова нужно будет колоть стероиды. И обезболивающее. И валиум. И героин, который он сам себе вколет. Помимо официального психиатра в этот тур с ними поехал ещё и официальный торговец наркотиками. Дэнни Миллер, их продюсер, многолетний друг, открывший их когда-то и ни разу не заставивший пожалеть о том, что все их диски издаются его студией “Mute”, узнав об этом, сказал: “ Твою мать, тут уже я ничего сделать не могу”. - И я тоже не могу, - прошептал Мартин. – Господи, я ничего, ничего не могу с этим сделать! А ведь я сделал бы всё…
На глазах выступили бессильные, отчаянные слёзы. Но он опять, как всегда, приказал себе собраться и снова заколотил в дверь. - Дэйв, открой мне немедленно! - Пошёл ты на х**! - Открой, а то я позову охрану! - Зови, кого хочешь, мне насрать! Чтоб вы все сдохли, как я вас ненавижу! Гор почувствовал смертельную усталость. Он просто выдохся. Просто выдохся… Опустившись на ковёр рядом с дверью, он тяжело прислонился к ней. - Дэйв, пожалуйста. Я прошу тебя, открой, - тихо сказал он. – Я хочу тебе помочь. Я действительно очень хочу тебе помочь. Я всё равно не уйду, пока ты не откроешь. За дверью воцарилась тишина, перемежаемая лишь короткими всхлипами. Затем Мартин услышал звук отпираемого замка, и еле успел вскочить на ноги, чтобы не свалиться внутрь. На пороге стоял Дэйв, на которого было по-настоящему страшно смотреть. За время гастролей загоняющий себя героином, кокаином, амфетаминами, стероидами, транквилизаторами и анальгетиками Гэхен почти ничего не мог есть. За каждый концерт он терял по два килограмма веса. Дэйв превратился в скелет с серой кожей, испещрённой рисунками новых татуировок и шрамами от старых. На измождённом лице с ввалившимися щеками горели нездоровым, лихорадочным блеском чёрные глаза, в которых тонул зрачок. Силы у него появлялись лишь на время концертов и тут же покидали его в конце выступлений, после которых охранники уносили его со сцены на руках. Он мог держаться, только пока пел, подхлёстывая химическими коктейлями природный адреналин и свою нечеловеческую энергию, сводившую с ума миллионы поклонников, которые не могли оторвать глаз от этого живого вихря, носившегося по сцене, как вырвавшийся из ада бес, и певшего, как спустившийся на землю ангел. Сейчас от полубога не осталось ничего. На Мартина смотрели покрасневшие, припухшие от слёз глаза с затравленным выражением загнанного зверя. Бессильно опущенные руки с исколотыми венами тряслись, всё тело била дрожь, по ватно-белому лицу катились бусины пота. Из горла вырывалось хриплое, больное дыханье. Мартин вздрогнул от ужаса и жалости и шагнул внутрь. - Что…– у него перехватило дыхание. – Что с тобой случилось? “Господи, зачем я спрашиваю? То говно, которым он накачивается, вот что с ним случилось.” - Я… Я… Я ничтожество, Марти. Я не могу, не могу!! – Дэйв зашёлся в рыданиях, закрыл лицо руками и рухнул на колени. Мартин захлопнул дверь и подошёл к нему. - Перестань, ты просто устал. Мы все устали, - он попытался поднять Дэйва. – Тебе нужно поспать. - Я не могу. Я пробовал. Я не могу заснуть. Я не хочу спать один, но я один, Марти, я один! Я никому не нужен, никому, на хрен, не нужен, такой урод! Здесь была девушка… - Хватит, ну, хватит. Вставай, - Мартин с силой поднял его. – Давай, пойдём. Примешь душ, и я уложу тебя. Он взял Дэйва за ледяную, влажную руку, и тот, шатаясь, послушно пошёл с ним, как ребёнок. По его лицу всё ещё текли неконтролируемым потоком слёзы. - Мне нужно ещё уколоться, - прохрипел Дэйв. - Не нужно. Идём, - Мартин обнял его за плечо, когда тот дёрнулся в сторону стола, где вперемешку с рассыпанным кокаином валялись пакетики героина и шприцы. Вместе они добрели до ванной. Мартин включил душ. Дэйв просто стоял с бессильно повисшими руками. - Раздевайся. Немного помедлив, Гэхен начал снимать одежду. Мартин отвернулся. - Вымойся. Дэйв встал под душ. Его жесты напоминали движения механической куклы, у которой кончается завод. Через несколько минут Мартин велел ему вылезать. Ему невольно пришлось обернуться, чтобы подать полотенце. “Он похож на жертву из концлагеря”. Рёбра, ключицы, косточки на бёдрах торчали из-под туго натянутой кожи. Мартину практически пришлось самому вытирать его, настолько Дэйв был обессилен. Затем, опять взяв за руку, он повёл его в спальню. Гор откинул смятое одеяло и уложил Дэйва в постель, заметив, что дрожь певца стала менее сильной. - Марти, не уходи, - прошептал Дэйв. - Я побуду здесь, пока ты не заснёшь. - Мне страшно. - Чего ты боишься? - Я боюсь остаться один. Я боюсь быть никому ненужным. - Не глупи, ты нужен миллионам людей, которые на тебя молятся. - Я не об этом. Эти люди… Понимаешь, они забирают меня всего. А я не могу иначе. Я отдаю им себя целиком, потому что по-другому я не умею. Но вот только… Только от меня скоро ничего не останется. - От тебя скоро ничего не останется, если ты не завяжешь с этой дрянью, - горько сказал Мартин. Дэйв замолчал. Он закутался в одеяло сильнее, дрожь снова начала корёжить его тело. - Марти, ляг со мной рядом, - заикаясь, сказал он. - Послушай, я не думаю, что… - Пожалуйста, - на глазах Дэйва опять выступили слёзы. “Господи…” Мартин снял куртку и ботинки, затем лёг с ним рядом. - Мне холодно, - простонал Гэхен. Его дрожь уже начала походить на эпилептические судороги. - Я вызову врача, - обеспокоено сказал Мартин. - Не надо. Просто обними меня. “Господи, Господи…” Он обнял Дэйва, который прижался к нему, вцепившись в плечо. - Мне страшно! - Успокойся, пожалуйста, слышишь? Успокойся, всё хорошо. Всё хорошо. Всё в порядке, - он мягко начал гладить Дэйва по влажным волосам, не замечая, как трясётся его собственная рука. - Не уходи. Пожалуйста, не бросай меня… - Я не уйду, не уйду… - Ты не оставишь меня? Не оставишь? - Нет, нет, нет… Я не оставлю. - Не дай мне упасть, Марти. Не дай мне упасть! - Ты никогда не упадёшь. Я рядом, я с тобой. - Обещай мне, Марти. - Я обещаю. Дэйв приподнялся и посмотрел ему в лицо. Его чёрные глаза горели тем самым огнём, который сводил с ума людей. Мартин понял, что тот собирается сделать, и дыхание замёрзло на его губах.
- Перестань, - прошептал Мартин. - Почему? – Дэйв отбросил со лба влажную прядь и улыбнулся так, как умел только он. - Ты знаешь, почему. - Нет, не знаю, - он откинул голову назад и посмотрел на него прищуренными глазами, в которых бушевало чудовищное пламя. Исхудавший до измождения, с выпиравшими из-под бледной кожи костями, с хрупкими ключицами и иссохшими запястьями, он всё равно оставался тем, кем был. Сгустком энергии чистого, голого, животного секса, способного соблазнить того, кого захочет. И знал это. - Потому что это никому не нужно, - глухо сказал Мартин. - Мне нужно, - Дэйв провёл рукой по его шее. – Ты мне нужен. - Ты просто хочешь заняться сексом, - его голос прозвучал жёстко. - Нет. Я хочу тебя. - Да? И с каких это пор? – неприятно усмехнулся Мартин. – Мы знакомы уже почти десять лет, а я первый раз такое от тебя слышу. - Просто ты никогда не спрашивал. - Почему тогда ты не сказал об этом сам? - Чёрт, опять разговоры. Зачем столько говорить? – Дэйв обнял его за шею и наклонился ближе. - Давай лучше займёмся чем-нибудь интересным. - Прекрати, - Мартин резко откинул его от себя. – Ты спятил. Слова подействовали на Дэйва как удар. Аура соблазна погасла, как затушенная свеча. - Я же говорил, что никому не нужен. Если я не нужен даже тебе, кому тогда? – в его севшем голосе прозвучала неподдельная мука. “Господи, Господи, Господи!!! Прошу Тебя, помоги мне это выдержать!” - Дэйв, я твой друг, - мягко сказал он. – Я твой друг. Это не ты сейчас говорил со мной. Это твоя усталость и наркотики. Твой страх одиночества. Ты сам не понимаешь, что ты сказал. - Никому… - глухо прошептал Гэхен. Мартин с ужасом увидел, как у Дэйва опять начинаются судороги. Он не мог больше выносить этого. - Я позвоню врачу, - решительно сказал он и начал подниматься с постели. - Ты обещал, что не бросишь меня! – кошмарный, нечеловеческий крик Дэйва взрезал сонную тишину номера. Он схватил Мартина за руку с неожиданной силой. Его лицо было страшно, глаза пылали. – Ты обещал! Обещал, что не дашь мне упасть! Мартин закрыл глаза и закусил губы до крови. Затем вновь опустился на кровать, обнял Дэйва за плечи и, наклонившись, поцеловал, взяв в себя всё его загнанное, мучительное дыхание, будто пытался принять на себя всю боль.
Твои прозрачные глаза кажутся мне единственным источником света. Ты прикасаешься ко мне, и в моей коже просыпается тепло. Я, наверное, умер бы сейчас без тебя. Ты целуешь меня, едва касаясь губами, и обещаешь, что всё теперь будет хорошо. Ты говоришь, что любишь меня, и я вижу, как розы распускаются на засохшем венке из тёрна, который я никогда за все эти годы не видел на твоей голове. И впервые за долгое время я могу заснуть. Ты баюкаешь меня на плече, как ребёнка. Во сне я чувствую, как снова нужен кому-то.
***
- Я однажды слышал, как ты сказал в интервью, что никогда не думаешь обо мне, когда пишешь песни.
Дэйв подпирает голову рукой, его длинные волосы рассыпаются по плечам.
Всё, что я хочу, это увидеть тебя снова…
Позволь мне смотреть, как ты обнажаешься до костей…
Разреши мне показать тебе мир в моих глазах…
Я подвешен на твоих словах. Живу твоим дыханьем. Чувствую твоей кожей…
По губам Мартина плывёт улыбка, как лунный свет по водяной тропе.
- Когда я пишу песни, я думаю о тебе всегда. Моя музыка – это ты.
***
Он задремал и не слышал, как Дэйв встал и, крадучись, как вор, пробрался в соседнюю комнату. Его разбудило неожиданное ощущение нахлынувшей ледяной пустоты. Мартин встал, вышел из спальни и увидел то, чего боялся больше всего на свете. Он не чувствовал своего тела. Все ощущения умерли. В сердце клубились остатки пожарища.
- Ты ведь тоже обещал мне, - не слыша своего голоса, сказал он.
Гэхен сидел на полу, скрестив ноги. Рядом валялся пустой шприц. Он поднял глаза, в которых не было зрачка, и улыбнулся, как Сатана, заключивший с кем-то договор.
- Знаешь, - сказал Дэйв, - если бы я не знал тебя так долго, то завтра не вспомнил бы твоего имени.
А затем засмеялся. В его крови пел героин.
Перед тем, как захлопнуть за собой дверь, Мартин подошёл к нему, наклонился и со всего размаха ударил по ухмыляющемуся, чужому лицу.
Цветная вспышка проносится перед глазами, взламывая мои мозги, в которых взрывается ворохом белого конфетти. Аааааааах… Бушующий во мне тайфун ищет выхода, просится на волю, требует свободы, чёрным дымом стелется в аорте, полощет изнутри мои вены. Аааааааах… Моё лицо медленно стекает по монитору жидкими кристаллами, дробится в миллионах сверкающих осколков, рассыпается на фрагменты чужого, недоброго, тёмного сна. Аааааааах…
Бездна скалится мне навстречу. Мне так страшно, что я не в силах кричать. Жадный зев её раскрыт. Она втягивает меня в бесконечную спираль оранжевых, пурпурных, лиловых светящихся кругов. Я не могу противиться ей. Я отдаю ей себя не добровольно, и мне не оставляют ничего взамен. Я хочу помолиться, чтобы не отнимали голос, но не помню слов мольбы. Я отдаюсь этой власти, и растворяюсь без остатка в ревущем потоке. И тут я вижу тебя. Твои прозрачные глаза полны серебряного огня, который ты силой заставляешь войти в мои кости. За твоей спиной крылья, ты протягиваешь мне руку и улыбаешься. Я не чувствую слёз, катящихся из моих глаз. Я хочу объяснить, что не заслужил ничего из того, что ты даёшь мне. Но ты качаешь головой. Твоё лицо сияет мягким светом, и ты говоришь, что обещал. Тогда я принимаю твою руку, и мы уходим вместе. Поток расступается под нашими ногами, и я слышу музыку. Твою музыку, которая говорит мне о том, что ты никогда не дашь мне упасть.
Конец.
PS Переживший несколько передозировок и попытку самоубийства, Дэйв Гэхен, однажды накачавшийся "спидболлом" - адским мессивом из героина и кокаина, умер. Его сердце остановилось. Он был мёртв две минуты. Затем кто-то или что-то вернуло его с того света. Возможно, это действительно была чья-то любовь.
В настоящий момент певец полностью изличился от героиновой зависимости, здоров, счастливо женат третий раз и продолжает исполнять песни Мартина Гора, в числе которых одна из композиций последнего альбома “Депеш Мод” под названием “Playing the Angel”, в которой звучат слова: Ангелы с серебряными крыльями Не должны знать страданий. Я хотел бы принять всю боль за тебя…
вот это...вот ЭТО было просто потрясающе... я читала это жарким летом,в Италии... и знаешь...чесно...это единственная вещь в рпс, в которую я готова поверить))) Это настолько сильно и потрясающе,что я продолжаю перечитывать её раз за разом))) особенно учитывая то.что я обажаю депеш мод)))
Эх, хорошо, наверное, летом в Италии... Я была там в мае, когда не было по-настоящему жарко. А летом, думаю, там атмосфера другая. С привкусом секса *застеничво умолкает* )))) Большое спасибо. Мне очень приятно было прочитать такой теплый отзыв. Летний.
Все даты в формате GMT
5 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет